1. Мальчишки сожгли прошлогоднюю траву. На черном поле особенно грустно смотрелся скелет упавшего забора. Я подсунул под ближний к камере столб  вспышку с красным фильтром, и пятно от нее разместил неподалеку от точки золотого сечения. По цвету оно почти совпадает с цветом заходящего солнца. Серые низкие облака притемненные  оттененным фильтром дополнили грустную картину. Для получения максимальной глубины резкости мне пришлось наклонить объективную доску вперед. Тильд. Уже во время  съемки этого кадра я решил, что буду снимать историю этого забора. Камера Rolley SL-66. Объектив широкоугольный 50 мм. Пленка негативная Fujifilm Reala 100 ACA. Выдержка 1/4 сек. Диафрагма 16.

2. Через неделю тот же пейзаж, в то же закатное время выглядел совсем не так грустно. Веселая молодая травка сделала его почти оптимистическим. На объективе, как и прежде оттененный фильтр, выравнивающий яркость неба и земли. Объектив наклонен вперед. Я повторил почти все условия съемки, но настроение, которое несет снимок поменялось кардинально. Камера Rolley SL-66. Объектив широкоугольный 50 мм. Пленка негативная Fujifilm Reala 100 ACA. Выдержка 1/4 сек. Диафрагма 16,5.

Темы, как и деньги, валяются под ногами. Их надо увидеть и не полениться поднять. Великий комбинатор был прав, но иногда темы висят на стенах, летают в небе, сохнут на веревках. Человек с воображением может найти повод достать фотоаппарат из кофра в самых неожиданных местах. Некоторые темы требуют для полного раскрытия не одного снимка, а многих. Они могут жить долго. Иногда бесконечно долго, при этом, не надоедая ни автору, ни зрителям.Первая моя долгоиграющая тема – «Story о заборе» была пейзажной. Она стояла на заливном лужке возле моей дачки простым бревенчатым забором, который ставят в загонах для коров. Но этот забор был недостроен, и никого ни отчего не отгораживал. Каждый раз по пути на пляж я смотрел на него, слегка удивляясь причудам русской души и бесхозяйственности. Спустя года два-три забор, так и не обретя функционального значения,  стал подгнивать и частично рухнул. Вот тут-то меня и осенило – я нашел для него вполне достойное применение. Я стал снимать процесс его медленного разрушения. Я снимал и на рассвете, и среди дня, и  в тумане, и в пасмурную погоду, и летом, и зимой и осенью, и с нижней точки шириком, и с пуза телевиком. В результате получилась душещипательная история русского забора в красивых пейзажных картинках. Жаль только, что у этой истории был грустный конец – забор через год рухнул окончательно и растворился в море луговых трав. Впрочем, фотографический след от него остался (См. фото 1 и 2).